— В одной из ваших песен, если я ничего не путаю, есть такие слова: “Ах, любовь, ты, любовь, — золотая лестница, золотая лестница без перил…”. Симпатичный образ. Хотелось бы понять, насколько он биографичен. Вот в вашей жизни любовь тоже была (а может, и остаётся) эдакой золотой лестницей, с которой можно упасть в любой момент?

— В моей жизни женщины всегда играли огромную роль. Я таким создан: мне женщины интересны. Женщины мне приносили и радость, и печаль, причём я никогда не взвешивал, чего больше, — весов таких не найти, любые наврут и покажут неточно. Но женщин в моей жизни было немало…

— Вы предпочитали официально оформлять с ними отношения или…

— Разумеется, у меня любовниц было больше, чем жён. Я же не шах Ирана, у которого может быть триста жён…

— А в данный момент вы женаты?

— Нет, я в свободном поиске нахожусь, как подводная лодка.

— Дети у вас есть?

— Конечно. Как у всякого нормального человека…

— И вы с ними встречаетесь?

— Почему нет? Иногда встречаемся.

— Что же такое есть в женщинах, что не даёт вам жить с ними вместе? Живёте-живёте, а потом вдруг — раз! — и расстаётесь. Причём — всегда. Отчего бы это?

— Во-первых, надо сказать: у меня очень тяжёлый характер, и много расставаний случалось по моей вине. Хотя бывало, что натыкался на такое остриё, такие получал раны, что даже работать не мог.

— Это что ж получается: любовь мешает творчеству?

— Любовь тоже бывает разная: когда спокойная, тихая, без всяких там страстей — тогда помогает.

— Секундочку, это уж вовсе непонятно: разве любовь бывает без страстей?

— А как же! Конечно, во всяком случае, у меня. Может, у кого и не бывает. А у меня — пожалуйста. И вот в этом состоянии я писал песни.

— У вас бывают творческие кризисы?

— Нет. А зачем? Энергетический кризис — это я ещё понимаю, а творческий-то зачем?

— Вы влюбчивый человек?

— Скорее, осторожный. Да, я очень осторожный человек.

— Огромный опыт расставаний… и вот вы встречаете девушку, женщину — вас не охватывает отчаяние: вот начнётся опять роман, но всё равно всё закончится плохо, очередным расставанием?

— Нет. Я расстраиваюсь совсем по другому поводу: когда вижу человека, который мне очень нравится, а понимаю, что человек этот прошёл мимо и мы никогда не встретимся. Даже так бывает: например, едешь в машине, останавливаешься на красный свет — и в это время переходит улицу ну такая красавица, ну просто очаровательное создание. А ты сидишь в машине и думаешь: “Чёрт подери, что ж делать-то? Выскочить из машины — как-то неудобно: все меня знают, а я как дурачок побегу за девушкой…”. Вот это обидно.

— Вы когда-нибудь отбивали девушку у другого мужчины?

— Нет, я никогда этого не делаю. Я мог, наверное, отбить, не зная человека и даже не зная о его существовании — это другой разговор. Тут уж кто кого, а так, чтобы сознательно — у своего товарища или просто знакомого, — такого не было…

— Представьте ситуацию: вам очень понравилась молодая певица, такая она красивая, замечательная, длинноногая — в общем, всё при ней. Но — ни голоса, ни слуха. Вы могли бы отдать ей свою песню?

— Нет. Здесь, конечно, во мне побеждает профессионал.

— Вы можете отменить концерт, чтобы пойти на свидание к любимой девушке?

— Никогда в жизни. Исключено. Зачем так делать, что это за героизм такой? С девушкой можно и на утро договориться.

— Логично… Вы уже давно весьма популярный человек. У вас не бывает ощущения, что девушка полюбила не вас, а вашу популярность, известность?

— Нет, думаю, практически такого не было никогда. Может быть, на первом знакомстве это и играет какую-то роль, но потом взаимоотношения продолжаются и всё это уходит на задний план. Остаются два человека: она и я.

— У вас есть какие-нибудь комплексы или вы абсолютно уверенный в себе человек?

— Вообще, я — человек в себе уверенный, но комплексы, конечно же, есть, как у каждого… Скажем, хотелось бы выглядеть немножко постройнее.

— Женщины когда-нибудь вам говорили: “Нет”?

— Конечно. А почему они всегда должны говорить: “Да”?

— И вы переживаете?

— Переживаю. Один день. Иногда полдня.

— Примем условно ваш день за 100 %. Сколько из них уходит на работу, сколько на отдых и любовь?

— Я думаю, 60 % — работа, остальное — отдых и любовь, что, как вы понимаете, часто совмещается.

— Ваши взгляды на любовь в общих чертах понятны… Теперь давайте будем выяснять, кто влиял на формирование этих взглядов. Вопрос тем более интересный, что разговор мой не просто с композитором, а с певцом любви… Начнём с родителей — они вели с вами беседы о любви, о взаимоотношениях мужчины и женщины?

— Да что вы! Никогда! Отец у меня был военнослужащий, мама — домашняя хозяйка. У меня было достаточно пуританское воспитание. Вы учтите, чтоэто происходило всё-таки в 50-е годы — тогда, по-моему, такие разговоры вообще никто не вёл.

— Тогда кто вас учил этому великому чувству, признавайтесь? Книги? Фильмы?

— Книжки в какой-то мере. И фильмы. Я помню, какое огромное впечатление произвёл на меня фильм “Серенада солнечной долины”. Правда, не только тем, что он был про любовь, но и своей фантастической музыкой. Мы ведь видели любовь и в фильме “Кубанские казаки”, и та же “Волга-Волга” — отчасти про любовь. Но в “Серенаде солнечной долины” была ещё и какая-то совершенно незнакомая нам музыка. Невероятная музыка, любовь, а одежды какие! Мы ведь в ту пору как одевались? Кирзовые сапоги, чёрное пальто, белый шарф и кепочка. И вдруг — шляпы, пальто шикарные, габардиновые… Потом мелодии из “Серенады солнечной долины”, которые оркестр Гленна Миллера исполнял, я выучил и наигрывал на аккордеоне.

— А вы девушек обольщали с помощью того же аккордеона?

— А городе Молодечно, где я в ту пору жил, в музыкальном училище я организовал первый свой ансамбль — квартет. Сам играл на аккордеоне, контрабаса у нас не было, его заменила балалайка-бас, ещё был барабанщик почти пионерский и гитара без усилителя… И вот мы играли на вечерах… Эффект, должен сказать, был сильный… Девочки, конечно, млели.

— А вы этим, разумеется, пользовались?

— Нет, у меня в ту пору была первая и очень сильная любовь с девочкой из политехнического техникума, я даже и не думал куда-то в сторону смотреть.

— А чего расстались?

— Я был несмышлёный, молодой… А ей понравился мальчик постарше, известный в нашем городе велосипедист. Я об этом узнал, а она потом стала ко мне возвращаться… В общем, как-то всё расстроилось. Я детали, собственно, позабыл уже — всё-таки сорок лет назад дело происходило…

— Есть ли для вас певцы любви в западной эстраде и в нашей?

— Хулио Иглесиас — безусловно номер один, абсолютный лидер в этом направлении… В нашей тоже есть, правда, немного. Фамилии их я называть не буду.

— Спрашивать вас о том, какая “любовная музыка” вам более всего нравится — глупо: вы запросто можете отослать меня к любому своему диску. Но историю о любви вы, уж будьте любезны, расскажите.

— Это случилось ещё в советское время, когда в Москве проходили кинофестивали, и это было действительно событие. Основная тусовка проходила в гостинице “Россия”, а у меня был там блат и официанты держали мне столик. И вот как-то в начале фестиваля приходим мы с приятелем в “Россию” пообедать, и вдруг подходит к нам молодой человек такой, я бы сказал, “южноамериканской наружности” и говорит мне на ломаном русском языке: “Здравствуйте, я — студент ВГИКа. С вами хочет познакомиться одна девушка, мексиканская киноактриса”. Я смотрю: у них там за столом сидит человек десять, и отвечаю ему: “Может быть, это и не совсем ловко, но, если возможно, пусть она подойдёт к нам…”.

Она согласилась, подошла, села и смотрит на меня влюблёнными глазами. Я ничего не понимаю — что происходит? А девушка симпатичная, кудрявая такая, смуглая. Мы познакомились. Она ни слова ни по-русски, ни по-английски… И, тем не менее, хоть фестиваль и длился две недели, она на него больше не пришла ни разу. Мы с ней прекрасно общались языком жестов.

Это была настоящая love story. Ходили по Москве — благо стояла прекрасная летняя погода. Заходили в рестораны — она впервые тогда попробовала красную икру, и блюдо это ей до такой степени понравилось, что она всё время просила заказать. Я спрашивал: “Может, лучше чёрную? Всё-таки дороже…”. “Нет — только красную”. Я стал у неё узнавать, чего вдруг она ко мне подошла, и как вообще всё получилось? Выяснилось, что она не знала ни моих песен, ни того, кто я такой. Просто зашёл в ресторан парень, который ей понравился, и этого было достаточно для знакомства. Потом была долгая переписка, мне пришла масса приглашений из Мексики, однако в то время выехать из СССР было довольно трудно. Но воспоминание об этих двух неделях любви у меня теперь — на всю жизнь.

Максим МАЙСКИЙ.